Она плавает в формалине - Страница 18

К оглавлению

через волоски, подступая к самой коленке. Я ему сказала «Хватит!

Иди обратно!», а он не послушал меня и полз дальше. Тут я осознала,

что я не имею над ним власти, абсолютно ни-ка-кой, - говорит Она,

разделяя слога. – Говоря, по сути, я ростом с гору, во мне сила

миллионов его братьев. Я есть Власть! Я есть Бог для его ничтожной

маленькой души! Но я не могу приказать ему двинуться назад. Какого

чёрта? Я могу лишь толкнуть его в нужном мне сторону, могу

подманить его сахаром, могу убить, в конце концов, но приказать,

что-либо не могу. И это Я - всемогущий по сравнению с ним человек.

Я осознала, что не имею над ним ни какой власти, я имею лишь свою

волю над ним. Я вольна сделать с ним всё что хочу, по праву своей

силы, но ни как не властвовать. Так я и поняла, что власть это

иллюзия, которую легко развеять простым неподчинением. Не

государства, не короли, не цари, не сам Бог никогда не имели власти,

так как её просто нет, есть только их воля, делать что угодно со мной,

с тобой, с ними. Только воля, рождающая подчинение путём страха,

или желания.

- Так, что же тебя печалит?

- То, что моя воля, слабее тех, многих, кто волен сделать со мной, с

моей семьёй, то, что есть сейчас. И буду ли я смелой, не буду ли, я

подчинятся, ничего это не изменит. Хотя, хер там! Просто нужно

научится, ни к чему не привязываться, и буду я самая вольная среди

вольных, - говорит Алиса, хлопая себя по коленке.

***

Через два дня. Утро.

- Алиса… Алис?

- Ум… Что? – Тяжело дыша, сознание Алисы выкарабкивается из

тягучего болота утреннего сна.

- С Кешей что-то не то… - Ника сидит на корточках, прислонившись к

стеклу огромного аквариума.

- Он спит, как все нормальные люди. Давай и мы поспим, как все

норм… ум… - Укрывшись с головой одеялам, Алиса снова ныряет в

сладостную трясину забвения.

Обед.

На сковородке шипит в кипящем масле поздний завтрак.

- Ник! Тебе одно яйцо, или два?

- Одно! – доносится голос из соседней комнаты.

- А мне два… - Насвистывая мелодию из старой советской комедии,

Алиса тонко нарезает докторскую колбасу и аккуратно кладёт её на

сковороду. – Ник, покорми Кешу, пожалуйста!

- Хорошо!

Весь дом наполняется приятным запахом жареной яичницы с

колбасой и томатом. Ника входит на кухню с пакетом рыбьего корма.

- Он не хочет есть. Он всё ещё спит.

- Что за бред? Рыбы не спят. Дай-ка сюда, а ты наложи пока что по

тарелкам. – Взяв корм, Алиса быстрым шагом выходит из кухни, через

пару минут она возвращается с выражением озадаченности на лице.

Ника уже приступила к еде и почти опустошила свою тарелку. Алиса

садится на своё место и молчит, что-то ищет в своём сознании.

- Ник, ты когда-нибудь видела мёртвых рыб? – Осторожно, как будто

зашивая открытую рану начинает Алиса.

- Нет.

- Вот и увидишь, - шепчет еле слышно Алиса. – Кеша умер.

- Ясно. Ты кушай, ведь всё остынет.

- Тебе разве его не жалко?

- Я не знаю. А ему плохо?

- Не знаю…

- Ты его покормила?

- Нет.

- Ладно, я его тогда сама покормлю попозже.

Лицо Алисы теряется в выборе эмоций.

- Его не нужно больше кормить. – «Умиление», Алиса нашла

подходящее выражение.

- Почему? – Искренне удивляется Ника.

- Потому что он умер.

- И что?

Искреннее неведенье Ники ситуации, вызвало у Алисы улыбку.

- Ну как тебе сказать… Его пищеварительные функции больше не

работают, и он не может больше ни кушать, ни какать.

- Это значит, что больше и ненужно чистить за ним аквариум?

- Да.

- Здорово! – Обрадовалась Ника. Её неподдельные эмоции вызывают

у Алисы неуместный смех.

- Хех, ну как-то так. Только вот, видишь ли, так как Кеша больше не

сможет выполнять функции жизнеспособного организма, его тело

будет разлагаться. Рано, или поздно он превратится в скелет, который

будет тупо лежать на дне аквариума.

- Плохо… - Ника глубоко задумалась. – Наверное, ему не понравится

разлагаться. А мы можем помочь ему не разлагаться?

- Ну, в принципе, наверное, можем.

- Скажи как, я помогу! – В глазах Ники загорается энтузиазм.

- Процесс разложения органики можно приостановить некоторыми

химическими веществами. Самый доступный будет формалин, его и в

некоторых аптеках купить можно.

- Ты купишь?

- Куплю, почему бы и нет.

- Ура! Кеша не разложится.

Кеша неподвижно плавает в аквариуме, его раздутое жёлтое брюшко

немного выглядывает над поверхностью водяной глади. Обе девушки

какое-то время, молча, смотрят на мёртвую рыбку, пока Алиса не

встаёт и не уходит на кухню. Через какое-то время Она возвращается

со стеклянной трехлитровой банкой.

- Вот!

- Что, «Вот!»?

- Банка.

- Зачем?

- Будем переселять Кешу.

- Зачем?

- Как, «зачем»? Не будем же мы его в аквариуме бальзамировать.

- Почему?

- В смысле? Откуда я столько формалина возьму?

- Значит, ты хочешь, чтобы Кеша жил вот в этой маленькой банке?

- Я не хочу, конечно же, но как иначе? Иначе ни как.

- Правда?

- Не знаю… А что ты предлагаешь?

- Пусть он остаётся жить в своём аквариуме, там, где ему нравится. Он

не будет разлагаться, и просить есть, и мы будем жить, как и раньше

жили.

- Знаешь… - Алиса недолго думает, скрестив руки у себя на груди. – А

почему бы и нет? Что-то давно я не делала нечего подобного.

Рискнём, пожалеем, а не рискнём, пожалеем ещё больше. Такс. Мне

нужно сделать один звонок.

Зинаида Аркадьевна, как всегда у себя дома. На её кухне пахнет

топленым сливочным маслом и дрожжами. Оставив Алисе телефон